Александр III отличался богатырским телосложением и умел так грозно глянуть на собеседников, что их охватывал ужас. Он был цельной личностью. Прямым, честным, искренним и добрым человеком, немного неловким и застенчивым. Император боялся ездить на коне, стеснялся больших масс народа. Предпочитал не изысканную французскую кухню, а простую русскую еду – щи, уху, жареную рыбу, кашу, квашенную капусту, мочёные яблоки, солёные огурцы. С детства любил горячие сдобные булки. Много курил, как отечественные папиросы, так и крепкие гаванские сигары. Любил охоту, но настоящим увлечением царя была рыбалка.
Александр III любил отдыхать в Финляндии, и привлекала его туда именно отличная рыбалка. Для него на острове Лангинкоски был построен двухэтажный рыбачий домик, сохранившийся до нашего времени. Скорей всего это хобби императора и породило известную байку. На упоминание министра, что его ждёт посол одной из европейских держав, самодержец якобы ответил: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать».
Простыми были и манеры царя, настолько, что придворные и дипломаты отмечали у него вкусы настоящей «деревенщины». В рабочем кабинете царя в Гатчине стоял еловый чурбан, на котором колол дрова, тем более, что он очень хотел похудеть. Он ходил, в заштопанных слугой, штанах. И заплатками шокировал министра иностранных дел. Порой держал себя так, что слухи о затрещине, которую он якобы дал тому или иному министру, казались правдоподобными. Не стеснялся и в выражениях, поэтому царские резолюции на бумагах были весьма обидными. «Убрать эту свинью в 24 часа», приказал он, узнав, что директор Департамента полиции Пётр Дурново приказал тайно обыскать квартиру бразильского поверенного в делах, что бы изъять письма его, Дурново, неверной любовницы.
В декабре 1893 году он утвердил Секретную военную Конвенцию, согласно которой стороны обязывались оказывать взаимную помощь в случае нападения Германии или Австрии на Россию, или на Италию или Францию. Царь предполагал, что обезопасил Россию от растущей агрессивности Германии, но одновременно он сделал шаг к мировой войне. Для демократического по облику и поведению царя, самодержавие даже не было не этическим принципом, а скорее естественным состоянием вещей. И все покушения на него он воспринимал как оскорблением. Он не любил столкновение мнений, особенно в Государственном Совете, где заседали весьма опытные сановники. И предпочитал решать дела с «глазу на глаз» с министрами в немногочисленном кабинете министров. При этом он тяготился разросшей свитой, расточительностью Двора, повседневная раздача орденов за выслугу лет, и пытался с этим бороться. Вычёркивая из списка фамилии, представленные министрами к награде лиц. Порядка государь требовал и от собственной «фамилии». Александр не стал преследовать мачеху, тем более, что отец в 1880 году просил его: «Дорогой Саша, в случае моей гибели поручаю тебе мою жену и детей». Она получила достойное содержание, и отбыла с детьми за границу. Родню, император держал в строгости и экономии, сократив количество Великих Князей. Закон 1886 года «О учреждении императорской фамилии» сохранял титул Великих Князей только за детьми и внуками императора. Правнуки же становились князьями императорской крови, с сокращением выплат и привилегий. Денежные выплаты теперь определялись точно с Законом и прямой зависимостью степени родства. Дети царя получали до совершеннолетия по 33 тысячи рублей в год. А наследнику помимо содержания Двора выделялось сто тысяч. Дети и внуки императора получали по миллиону рублей при женитьбе или замужестве. Правнуки по сто тысяч, следующие за ними по 30 тысяч.
Впервые в истории доходы царской фамилии с удельных имений стали облагаться налогами. Таким же простым и цельным был подход Александра III к сложнейшим проблемам страны, в основе которого было укрепление сословного слоя и патриархальных отношений, прежде всего в деревне. Царь желал поддержать и возродить поместное дворянство. Закон 1889 года земских участковых начальников подчинял, введенных в 1861 году крестьянское самоуправление земскому начальнику, назначенного министром внутренних дел из числа потомственных дворян по 4-5 человек на уезд. Земский начальник утверждал и смещал должностных лиц крестьянской администрации. Мог штрафовать и арестовывать без объяснения причины отдельных крестьян, и даже целые сходы. Он же был судьёй и имел право пороть любое должностное лицо из крестьян – волостного старшину, сельского старосту, членов волосного суда. Жаловаться на произвол Земского начальника мог только в уездный съезд самих земских начальников.
Для дворян был создан специальный Дворянский банк, выдававший льготные суды для помещичьих хозяйств. «Положение о найме сельских рабочих» позволяло землевладельцам также эффективно возвращать наёмных рабочих, ушедших до срока, а также штрафовать их за неповиновение, вплоть до ареста. Законы 1886 и 1893 годов, закрепляли на селе общинные отношения, в частности они создавали большие сложности для раздела крестьянских хозяйств и не позволяли крестьянам выходить из общины без её согласия. По мнению идеолога царя, обер-прокурора Победоносцева, и главного редактора «Московских ведомостей» Коткова, это позволяло защитить российских крестьян от пролетаризации, а всю Россию в целом от больших социальных потрясений.