В новейшей русской истории мы привыкли к мифологизации исторических процессов. Семьдесят лет советская творческая интилигенции рисовала романтические образы в пыльных «будёновках» и кожаных тужурках. Пропитанная русофобия романтика Павок Корчагиных и Павликов Морозовых, несмотря на все заботы, агитпропаганда умерла задолго до крушения советского строя. А вот романтический образ поручика Голицына нам стал достоянием массового сознания. И, что крайне важно в качестве положительного героя. Это очень важно, потому, что не отдельный человек, и тем более нация, как человеческая общность, как коллективный человек не может жить, развиваться, не имея перед собой положительных символов. Как бы ни трагична была реальная история, счастлив тот народ в прошлом, которого, наряду с авантюристами и злодеями живут идеальные герои. Утратив идеалы «красных» мы невольно пускаемся на поиски идеалов в стане людей бывшими их историческими антиподами, в стане «Белого движения».
Советские источники любую форму открытого вооружённого противостояния диктатуре большевиков унизительно именуют «белогвардейщиной». Так под скрипучими перьями красной профессуры, польские нацисты-интервенты Й. Пилсудского превращаются в загадочных, никогда в природе не существовавших белополяков. Исключение делалось разве что для откровенных анархо-бандитов, вроде короля украинских мародёров Нестора Махно.
Но, что говорить о разноцветных участниках великоруской смуты. Если по совести говоря, даже собственное создатели Белой Гвардии пламенные республиканцы и демократы Корнилов, Алексеев, Деникин никогда за Белое Дело не боролись. Где же тогда искать того нового-старого героя? Где проходит незримая полоса разделяющая «овен» и «козлищ» нашей истории?
Всё становится на свои места, когда мы проводим разделяющую полосу не по линии политических разногласий, но по различию нравственных идеалов. Десятки-сотни тысяч русских людей, готовых умереть именно за Белую идею, не просто за Россию великую, Единую и Неделимую, но пасть на поле боя за веру, царя и православное Отечество, в отчаянном восемнадцатом году, они, эти русские люди, не имея себе созвучных вождей, становятся под знамёна тех, кто хоть в какой то мере близок к их нравственному идеалу. У них не было возможности выбирать между добром и злом. Им приходится выбирать из двух зол наименьшее, но армия укомплектованная белыми воинами не может быть иной, как «белой». Так, на полях Гражданской войны, рождались не абстрактно антикоммунистические, но именно белые армии. Хотя идущие в бой под уродливыми знамёнами Сибирских Директорий.
Хоть с чёртом, но только против большевиков, так в 1918 году охарактеризовал свой нравственный выбор убеждённый монархист Пётр Николаевич Врангель. Принимая решения стать под знамёна Корнилова и Алексеева. Чьи демократические убеждения были чужды.
| Врангель Пётр Николаевич, барон, генерал-лейтенант, российский военачальник, один из наиболее ярких вождей «Белого Движения». Родился 15 августа 1878 года в городе Новоалександровск Ковенской губернии (ныне город Зарасай, ныне Литва). Скончался от скоротечной чахотки 25 апреля 1928 года в Брюсселе. По весьма убедительной версии он был отравлен агентами ОГПУ. |
Врангель управлял Крымом, последним клочком русской земли, не захваченной интернационалистами семь месяцев. С 4 апреля 1920 года, когда он прибыл в Севастополь, на борту английского линкора «Император Индии» до 16 ноября 1920 года, когда последний русский корабль крейсер «Генерал Корнилов», бывший некогда мятежный «Очаков» вышел из Феодосии, увозя его к берегам Босфора навстречу иммиграции и скорой смерти. Но эти семь удивительных месяцев, светлыми буквами высекли его имя на чёрных скрижалях печальной летописи русской смуты.
Ещё на славном Полтавском поле шесть Врангелей сражались под знамёнами короля Карла. Но и шесть Врангелей противостояли им в полках императора Петра. За два столетия род Врангелей подарил России несколько десятков крупных военачальников, мореплавателей и полярных исследователей. Но отец Петра Николаевича, Николай Егорович Врангель предпочёл военной карьере карьеру предпринимателя. Гражданскую карьеру он прочил и своему старшему сыну Петру.
Детство и юность Петра Врангеля прошли в Ростове на Дону, где он окончил реальное училище. В 1900 Пётр Николаевич с золотой медалью выпускается с горного института в Петербурге. Куда в это время и перебирается и вся его семья. В сентябре 1901 года горный инженер Врангель был призван для обязательной, по закону, одногодичной военной службы. В чине вольноопределяющегося, он поступает в привилегированный лейб-гвардии конный полк. Служба в армии в мирное время его нем увлекает, и хотя он сдаёт экзамены на офицерский чин по полной программе Николаевского кавалерийского училища, выйдя в запас корнетом, Врангель определяется в гражданскую службу чиновником, для особых поручений, при иркутском генерал-губернаторе. Каковым и остаётся до Японской войны. После начала Русско-японской войны, корнет запаса Врангель возвращается в армию. Возвращается навсегда. Командуя сотней Аргунского казачьего полка, он принимает участие в боевых действиях. И за отличия в делах, против войск микадо, был награждён орденом Святой Анны IV степени, то есть «За храбрость». И орденом Святого Станислава III степени.
Многие из будущих вождей Белой Армии в юности отличались литературным талантом, что впрочем, для русского офицерского корпуса было не редким явлением. В годы японской войны, на литературном поприще отметился и будущий донской атаман Пётр Краснов, подобно молодому Уинстону Черчиллю, выступавший в качестве военного корреспондента. И будущий Главнокомандующий вооружёнными силами Юга России Антон Деникин, весьма увлекательно писавший о жизни русских пограничных офицеров на Дальнем Востоке. Казачий сотник Пётр Врангель о литературной жизни не мечтал, он писал с Маньчжурии домой длинные письма, которые его мать, баронесса Мария Дмитриевна Врангель литературно обработав, отослала в журнал «Исторический Вестник», где они и были опубликованы.
В марте 1907 года на военном параде поручик Финляндского драгунского полка Врангель, был замечен Николаем II и переведён тем же чином в родной для него лейб-гвардии конный полк. Продолжая военное образование, поступает в Николаевскую Академию Генерального Штаба. Блестяще заканчивает её в 1910 году. Но от службы в Генштабе отказывается.
Сравнивая биографию будущих вождей Белой Армии трудно не заметить, что большинство из них на японской войне сражались едва ли не соседних эскадронах. Это общность судьбы, которая делает им честь. Но у большинства из них была и другая общность – Генеральный Штаб. Сомнительным украшением, которого была сомнительная печально памятная Военная Ложа. Отказавший от, сулившего большие военные перспективы, назначения на службу по линии Генерального Штаба, Пётр Николаевич заодно на долгие годы разминулся с теми, кто в те же самые годы в недрах стратегического органа Русской армии готовил грядущую русскую катастрофу.
В августе 1907 года Врангель женился на Ольге Михайловне Иваненко, 24 летней дочери камергера и фрейлине двора императрицы. К 1 августа 1914 года в семье Врангеля было трое детей: дочь Елена, сын Пётр и дочь Наталия. В Великой войне Петру Николаевичу выпала честь стать первым русским офицером, удостоенным ордена Святого Георгия IV класса, самой заветной офицерской награды. 6 августа в Восточной Пруссии, под городом Каушен, его эскадрон, прикрывая развёртывание полка, получает приказ в конном строю атаковать немецкую полевую батарею. Это было в духе наполеоновских войн и славного 1812 года. Но это было не Бородино, с его медными пушками. Стоял август 1914 года и по конногвардейцам Врангеля били скорострельные пушки. Вокруг него падали офицеры, и низшие чины эскадрона. В десяти шагах от вражеских пушек пала и его собственная лошадь. Пеший, с шашкой в руке он ворвался во вражескую огневую позицию.
Из дневника императора Николая II за 1914 год: «10 октября. Пятница. После доклада Барка принял ротмистра лейб-гвардии конного полка барона, первого георгиевского кавалера в эту кампанию»
В апреле 1915 года, после трудных боёв в Польша святой Георгий вторично осенит кавалериста. Теперь он будет награждён золотым Георгиевским оружием. За ним последует Святой Владимир, с мечами IV и III степеней. Вместе с Врангелем на фронте находилась и его жена, работавшая в медицинских учреждениях частей, которыми он командовал.
К январю 1917 года, Врангель — генерал-майор, и один из самых перспективных и талантливых русских военачальников. К лету 1917 года генерал уже командует Сводным кавалерийским корпусом, однако революционные потрясения поворачивают жизнь генерала в новое русло.
