| Краснов Пётр Николаевич (1896-1947 годы), доблестный офицер и плодовитый литератор, российский военный деятель, генерал-лейтенант (1917 г). В августе – сентябре 1917 года командир третьего Конного корпуса. В октябре 1917 года возглавил первое антисоветское вооружённое выступление. В 1918 в начале 1919 года атаман Войска Донского и командующий белоказачьей армией. С 1920 года в эмиграции. Во время Великой отечественной войны сотрудничал с гитлеровцами. |
Казачий род Красновых происходит из всемирно известной станицы Вёшинской. Основатель рода Иван Казмич, сын простого казака дослужившегося до генерал-майора. Герой войны 1812 года он был смертельно ранен в бою за день до великой Бородинской битвы. Отец Петра Николаевича, Николай Иванович Краснов генерал-лейтенант, историк и беллетрист. Дед Иван Иванович так же генерал-лейтенант и публицист. Его родные братья также блистали талантами. Старший брат Андрей был известным ботаником и географом. Будучи основателем Батумского ботанического сада, именно он впервые заложил в Российском Закавказье плантации цитрусовых и чая. Именно с его лёгкой руки стали выращивать знаменитые абхазские мандарины. Младший брат Платон, известный поэт-переводчик.
Казачья ветвь русского народа подарила русской цивилизации немало славных воинов, учёных и путешественников. Но Тихий Дон дарил героев совсем иного толка. В смутное время при Лжедмитриях и польских оккупантах именно казачьи отряды составляли существенную часть, терзавшие Русь вражеского войска. Да и воспетый в литературе свободолюбец Степан Разин на поверку оказывается банальным душегубом, мародёром и изменником.
Следует вспомнить, что известный русский религиозный философ, отец Сергий Булгаков, писал о том, что в русском народе неизменно боролся дух обители Сергия Радонежского и вольнолюбивый дух Запорожской Вольницы. Именно это свойство казачьей натуры, почти исчезнувшая в царский период. Вырвавшись на свободу, в разрушении русского государства сыграет страшную роль в гибели казачества как такового, и русской земли в целом.
Современные теоретики казачьего сепаратизма, вздыхая от тягот воинской службы, объявляют царский период в истории Дона едва ли не Московским пленением. Служба казачья действительно была не легка, но она же была и почётна. Казачья этническая общность, по сути, являлась привилегированным сословием. Достаточно вспомнить, что собственный Его Величества конвой, составляли казаки Кубанцы и Терцы. И стоит отметить, что казаки ценили свою государственную особенность. В годы первой революции, именно казачьи полки наряду с гвардией Семёновцами и Преображенцами несли на своих плечах тяжесть борьбы, с захватившем страну хаосом. В годы мировой войны, как показали скрупулезные подсчёты историков, в казачьих частях коэффициент здаваемости в плен был ниже, чем даже в лучших полках императорской гвардии.
Предреволюционная жизнь Петра Николаевича Краснова была ни серой, ни скучной. Окончив Александровский кадетский корпус, после Павловское пехотное училище, в 1888 году он окончил хорунжим в лейб-гвардии Атаманский полк. С 1891 года он начал публиковаться в газетах и журналах. Издал несколько беллетристических и исторических книг, в том числе «Атаман Платов» и «Рассказы из казачьей жизни».
Судьба бросала его в самые отдалённые и экзотические уголки планеты. В 1897 году Краснов был назначен начальником Конвоя русской Миссии в Абиссинии. В 1898 году прославился своим марш-броском на муле, когда преодолев огромное расстояние, доставил секретные бумаги в город Джибути и далее в Петербург. Африканское путешествие украсило мундир Петра Николаевича не только русским орденом Святого Станислава II степени, но и офицерским крестом Эфиопской звезды III степени, и французским орденом Почётного Легиона. Свои африканские приключения он описал в книгах «Дневник российской императорской миссии» и «Любовь Абиссинки».
В 1901 году, во время боксёрского восстания в Китае и в 10904-1905 года во время Японской войны, он военный корреспондент на театре боевых действий. Какого рода корреспонденцию собирал военный журналист Краснов, свидетельствует боевые ордена святой Анны IV степени и Святого Владимира IV степени с мечами и бантом.
Первую мировую войну он начал в чине полковника и в должности командира полка в Восточной Пруссии в августе 1914 года. В ноябре 1914 года произведён в генерал-майоры за боевые заслуги и назначен командиром бригады I Донской казачьей, затем Кавказской Туземной, так называемой Дикой Конной Дивизии. За бои в Восточной Пруссии награждён Георгиевским оружием, в 1915 орденом Святого Георгия IV степени, за то, что командуя сводным отрядом из частей II Конного корпуса остановил контратаку, переправившийся через Днестр, австрийцев. И нанёс им большие потери и сбросил в реку.
К его чести Пётр Николаевич отрицательно воспринял февральский переворот. Однако 26 августа 1917 года, после гибели Крымова, он был вызван в Ставку Лавром Корниловым, и назначен командиром, двигавшегося на Петроград III Конного корпуса. Краснов оказался единственным военачальником, попытавшемся оказать реальное сопротивление большевикам. Он двинул свои войска на Петроград. Однако семьсот казаков, едва не разогнавшие обрушившуюся на них двадцатитысячную красную орду во главе с самим Троцким, переломить ситуацию не могли.
В первом решительном сражении разгорающейся Гражданской войны приняли участие и интервенты. Только вопреки распространенному мифу действовали они не на стороне белых, а как раз наоборот. Ряд казачьих офицеров, участвовавших в боях под Гатчиной, свидетельствуют в своих мемуарах. Что почерк ведения огня, остановивший их продвижение, красной артиллерии был характерный немецкому почерку. А немецкий лейтенант фон Бек, находившийся в 1917 году в русском плену и позднее возглавлявший, работавшую в Поволжье группу по репатриации немецких военнопленных, в своих мемуарах подтверждает наличие немецких военных специалистов из числа пленных вместе с ним работавших в военной комендатуре Смольного.
После провального похода на Петроград Краснов бежал на родной Дон, кщё гремели выстрелы Петроградского и Московского юнкерских восстаний, но русское общество в массе своей в успех их мятежа не верило изначально. И ожидало спасение, которое должно прийти с Юга с казачьих окраин. Достаточно вспомнить, что созданное генералом Алексеевым в Петрограде офицерской организации Белый Крест, именуемое также Алексеевской изначально приняла решение сосредотачивать силы в Ростове и Новочеркасске.
Пока бывшие офицеры и генералы уже не существующей императорской армии сквозь кордоны повсеместно возникших большевистских ревкомов пробирались на Дон. Вслед за ними, по тем же железным дорогам двинулись к Ростову бронепоезда красных.
А Дон в это время жил своей собственной жизнью. Делая вид, что события в остальной России его не касаются. Ещё в конце мая, в начале июня донцы провели в Новочеркасске Войсковой Круг, избравший войсковое правительство, и первого со времён императора Петра Выборного Атамана. Атаманом стал Алексей Максимович Каледин. Каледин принял атаманскую булаву, скрипя сердцем. Он понимал, что это первый шаг в сторону почти изжитого донского сепаратизма.
| Каледин Алексей Максимович, родился 12 октября 1861 года на хуторе Каледина станицы Усть-Хоперской Области Всевеликого Войска Донского. Российский военный деятель, генерал от кавалерии (1916 года). С 1917 года войсковой атаман Донского казачьего войска, активно участвовал в противостоянии с Советской властью. 29 января 1918 года застрелился в кабинете атаманского Дворца в Новочеркасске в виду невозможности продолжения борьбы. |
Каледин был настоящим боевым генералом, верхом его военной карьеры было участие, возглавляемым им 8 Армии Юго-Западного фронта в Луцком прорыве, в мае 1916 года. Всего за 9 дней он наголову разбил 4 австрийскую армию, и продвинулся вглубь вражеской территории на 70 вёрст. Темп достаточно приличный даже для танковых соединений времён Второй Мировой войны.
25 октября 1917 года по получении сообщения о большевистском перевороте Каледин выступил с обращением к войску, в котором объявил захват власти большевиками преступным. И заявил, что впредь восстановление законной власти в России Войсковое Правительство принимает на себя всю полноту власти в донской области. 27 октября он объявил о введении на Дону военного положения. Это был второй шаг «тихого Дона» на пути откровенного предательства, которое заинтересованными лицами красиво именуется сепаратизмом. Донцы одновременно грезили собственной государственностью, и одновременно не желали оказывать, надвигавшимся со всех сторон большевикам, никакого реального сопротивления.
Когда Донское правительство приняло решение разоружить 16 тысячный ростовский гарнизон, состоявший из солдат 272 и 273 запасных пехотных полков, у Каледина под рукой не нашлось военной силы, кроме батальона юнкеров Донского военного училища, да несколько сот офицеров уже собравшихся на Дону алексеевской организации. И это при том, что только в Ростове и Новочеркасске квартировало не мене 8 тысяч кадровых казачьих офицеров Донского войска. Отметим, что во время этих событий Алексеевская организация, будущая белая Армия находилась в Ростове на подпольном положении.
