Манифест 4 марта 1730 года упразднил Верховный Тайный Совет, инициаторы ограничения монархии, сначала князья Алексей и Василий Долгоруковы, а затем через несколько лет и Дмитрий Голицын, отправились в тюрьмы и ссылки. Недоверие к вельможам, пытавшимся ограничить власть императрицы, подписывающие подозрительные проекты, вызвало чистку в рядах высшего государственного аппарата. Для повседневного управления императрица создала Кабинет Министров, и подписи трёх его членов формально заменяли подпись императрицы. Там заседали старый канцлер Головкин, князь Черкасский, «человек добрый да не смелый, особливо в судебных и земских делах», душой же Кабинета Министров и министром иностранных дел стал опытнейший Андрей Иванович Остерман. Его не любили, но обойтись без квалифицированного администратора, умевшего проанализировать и изложить суть проблемы, и предложить пути их решения не могли. Но для противовеса Остерману, после смерти Головкина, в состав кабинета постепенно вводили его оппонентов из числа русской знати. Сначала Павел Ягужинский, затем деятельный и честолюбивый Артемий Волынский, и наконец будущий канцлер Алексей Бестужев-Рюмин.
Во дворце императрица чувствовала себя властной помещицей, после прозябания в Курляндии Анна Иоанновна навёрстывала упущенное, покупая драгоценности, всего на 908 тысяч 230 рублей. Императрица желала пышности и роскоши, в торжественные и праздничные дни одевалась она «весьма великолепно», а в прочие дни ходила просто, всегда чисто и опрятно. Придворные чины не могли оказать лучшего уважения, как если в дни её рождения приедут в новых и богатых платьях. Во дворец. Императорский двор стал настоящим учреждением со штатом в 625 человек. Не его содержание шло 260 тысяч рублей и ещё 100 тысяч на конюшню.
Вообще-то она предпочитала не слишком изысканные забавы. Метко палила по птицам из окон дворца, любила забавы шутов, охоту. Иногда во дворце Зимнего сада валили кабанов, в Летнем саду свора гончих травила медведей, волков, лисиц. Но вкусы постепенно менялись. В 1738 году был указ о образовании Танцевальной, Её императорской Величества, Школы. Там учились первые отечественные балерины.
Особый по значению пост обер-камергера, начальника придворного штата занял Эрнст Иоганн Бирон. Как то Анна призналась, что он единственный человек, которому она может доверять. Имя его стало символом немецкого господства. Но дело перешло в руки последующих фаворитов. Заслуга же Бирона состояла в том, что он стал первым в нашей истории «правильным фаворитом», превративший образ ночного временщика в настоящий институт власти, с неписанными, но чётко очерченными правилами и границами.
Начиная 1732 года иностранные послы и дипломаты начинают интенсивно искать встречи с обер-камергером. Надо сказать, что все эти встречи носят неофициальный характер. Бирон не приветствовал официальных свиданий. Известно о отказе английскому послу. Но на неофициальных свиданиях он достаточно подробно и интенсивно информировал иностранцев о особенностях российской внутренней и внешней политики. Правда достаточно быстро иностранные дипломаты поняли, что крупные подарки, иначе взятки, никак не могли повлиять на мнение Бирона по поводу внешней и внутренней политики. Известен случай, когда французам не удалось ему вручить взятку размером в один миллион пистолей, в замен изменения политики России в её союзнических отношениях с Австрией.
Ту же роль информированного посредника играл Бирон и во внутренней политике. Он приручил должностных лиц доставлять ему информацию в виде рапортов «для препровождения до рук Её Величества». Самые догадливые, как Артемий Волынский посылали сразу и на немецком языке. У Бирона появились приёмные часы и аудиенц-камера, с отдельной палатой для знатных и другой для «маломочных и незнакомых бедняков».
Доклады императрице, введение корреспонденции требовали понимания внутреннего и внешнеполитического положения страны. Кадровые назначения, способности разбираться в людях, прошение и доношение, умение вести политическую интригу. Для многих государственных деятелей той поры фаворит являлся скорым помощником, говоря совремённым языком – влиятельным лоббистом, который был в состоянии получить царскую подпись сам, и одним словом запустить механизм полезных действий нужных дел, что бы, нужные решения не залежались в очередной канцелярии. А помимо того вовремя заметить перемену настроения государыни, развлечь её неожиданным и непременно приятным сюрпризом. Подчиняться её распорядку дня, склонностям и даже капризам. Кажется, он сумел дать некрасивой, одинокой, бездетной московской императрице ощущение собственного надёжного и уютного дома.
Царствование Анны характеризуется как засилье иностранцев, однако доля иноземцев среди высших чиновников и военных не увеличилось, а их жалование было уменьшено и сравнялось с получаемыми русскими сослуживцами. Не было и единой партии немцев, Иноземцы укоренившиеся на русской службе со времён Петра соперничали между собой не меньше остро чем с русскими вельможами. Среди членов кабинета иностранцем был только Остерман. Правительство Анны Иоанновны проводило ту же политику, что и при Петре I, но с учётом интересов дворян. Был отменён петровский закон о единонаследии, за которым имение отца могло остаться только одному сыну, а остальные должны были жить службой. Открыт сухопутный шляхетский кадетный корпус, для подготовки из дворянских недорослей офицеров и статских служащих. В 1736 году срок службы дворян был ограничен 25 годами. А в 1740 году им был разрешён выбор между гражданской и военной службой. Помещичьи крестьяне потеряли возможность приобретать землю в собственность, им также было запрещено брать откупа и казённые подряды. С другой стороны все поползновения дворянского общенародия в участие во власти, предложенных проектов 1730 года «О выборности должностных лиц в центральные учреждения» были отвергнуты.
В стране по-прежнему строились новые предприятия. В 30-е годы XVII века выплавка чугуна составила 25 тысяч тонн. И по этому показателю Россия обогнала Англию. По-прежнему собирались подати и проводились рекрутские наборы. При Анне Иоанновне военные опять приступили к сбору недоимок. В случае не привоза подати в срок полковники вместе с воеводами посылают в не заплатившие деревни «экзекуцию».
Царица могла быть грозной, ходили слухи, что она давала «всемилейшие» оплеухи своим министрам. Однако и ей не удалось прекратить финансовую неразбериху, ужесточить сбор налогов и составит докладную книгу доходов и расходов. Порой даже для самой Анны денег не находилось.
При Анне было легко угодить под пытку по доносам «о не питие здоровья» императрицы. Но сохранившийся архив карательного ведомства показывает, что Тайная Канцелярия была не похожа на аппарат, соответствующих служб новейшего времени. В «послепетровскую» эпоху она являлась скромной конторой, где работало около 30-ти человек, не имевшей местных отделений и профессиональных шпионов. Большинство преступлений составляли ложные объявления и непристойные слова в адрес Верховной власти. Как не представлявших с точки зрения следователей, опасностей, они заканчивались для обвиняемых, особенно если те сразу не запирались, а сразу каялись в безмерном пьянстве, сравнительно легко – поркой и отправкой к прежнему месту жительства или службы. За всё царствование Анны Иоанновны к политическим делам оказались прикосновенными 10512 человек. А в ссылку отправилось 820 преступников.
