В появившемся вскоре после поэмы Лактанция произведении римского поэта Клавдиана «Птица Феникс» есть любопытные новые детали. Сокращая длинноты Лактанция, Клав-диан в своей идиллии о Фениксе повествует о том, как, усевшись на костре, Феникс приветствует солнце ликующей песней, прося у него живительного огня. Солнечный Феб стряхивает со своей огненной головы один волос — и пламя охватывает костер. После чего начинается полет обновленного Феникса из пылающего костра. Когда же останки старого Феникса сжигаются на алтаре, благовонный дым наполняет весь Египет до Пелузийских болот, даруя людям здоровье. Кстати, Плиний Старший писал, что пепел Феникса считался в древности исключительно редким и эффективным врачебным средством. Наконец, у Клавдиана Феникс не только имеет на голове сияющий венец, но и «на лету Феникс рассеивает тьму ярким светом» (у Филистрата: «Феникс — единственная птица, испускающая лучи»). Несомненно, что под влиянием сказаний о Фениксе, в частности варианта Класдиана, сложились чудесные славянские сказки о сияющей жар-птице. Уже самый термин «жар-птица» довольно точно передает значение греческого слова «феникс» (багряный). В русском «Финисте — ясном соколе» нетрудно узнать искаженное «Феникс».
В поисках рационального зерна
Каковы же были реальные предпосылки для создания мифов, преданий, легенд о чудесной птице? Прежде всего обратим внимание на фактическую сторону дела. Разумеется, все наши попытки перевести на современный научный язык детали сгорания Феникса, зарождения нового, все этапы роста молодого Феникса (личинка, яйцо, птенец, взрослый Феникс) будут малоубедительными догадками, и мы предлагать их здесь не станем. Сказочные аксессуары в облике Феникса объясняются попыткой наших «невежественных» предков как-то описать, передать эти факты. А сделать это было возможно, только прибегая кописанию неизвестного через известное, что-то отдаленно напоминающее Отсюда и противоречивость в описании Феникса у разных авторов.
Здесь мы хотели бы поделиться некоторыми соображениями о волшебных, а порой и чудовищных птицах, способных совершать невозможное, не только самовозгораться и возрождаться из пепла, но и поднимать в воздух слона, как сообщали многие древние авторы, рассказывавшие о «чудесах» Востока. Так, птица рухх арабских сказаний (она же симург у персов) заслоняла солнце, когда поднималась в воздух. В своих когтях рухх могла унести слона и даже единорога с тремя нанизанными на рог слонами.
Знаменитый венецианский путешественник Марко Поло посетивший Китай в эпоху правления монгольского великого хана Хубилая, даже подробно рассказал об исполинской рухх, живущей где-то на Востоке. Более того, он приводит рассказ о том, как Хубилай снаряжал экспедицию на поиски крылатого монстра. По Марко Поло, люди Хубилая отыскали родину рухх, ею оказался остров Мадагаскар, лежащий на юге от Аравии и Африки. Путешественники самой птицы не видели, но доставили своему любознательному повелителю перо гигантской птицы — длиной в 90 пядей. Правда, комментаторы этого отрывка полагают, что участники экспедиции побывали на Мадагаскаре, но надули своего владыку и привезли ему не перо жар-птицы, а лист мадагаскарской «Sagus ruffia» — 15-метровой пальмы, на вершине которой красуется метелка из 7—8 гигантских листьев, похожих на птичьи перья. Однако зоологи, побывавшие на Мадагаскаре в 1832 году, нашли скорлупу гигантского яйца — в шесть раз более крупного, чем яйцо страуса. А в 1851 году были найдены кости гигантской вымершей птицы, по которым было составлено ее научное описание. Исследовавший ее Жофруа Сент-Илер назвал птицу эпиорнисом — «высочайшей из всех самых высоких птиц», ее рост достигал в высоту 3—5 м, а весил гигант пернатого мира около 500 кг. Однако эта «рухх», будучи всего-навсего гигантским страусом, не могла летать. Диковинная птица вымерла или была уничтожена охотниками всего лет за сто до появления на острове натуралистов (так утверждает И. Акимушкин, автор интересной книги «Тропою легенд», повествующей об исчезнувших животных).
Таким образом, предание о гигантской рухх получило реальное обос
нование. Не может ли нечто подобное произойти и с Фениксом, ныне неизвестной, исчезнувшей (в I в. н. э.?) птицей, пленявшей воображение древних своею красотой и необыкновенными качествами? Или же сюжеты о Фениксе, как и о других «железных» птицах, гнездящихся на недосягаемых высотах, уносящих людей в беспредельную воздушную высь, говорят о живом воображении наших предков, стремящихся к полету в небо, к животворящему солнцу. Может быть, это пророческие идеи, своего рода взгляд в будущее, восхищение перед героями, которые смело будут штурмовать космос, искать «траву жизни» и «траву бессмертия», добиваясь власти над косной материей. Об этом мы можем только догадываться, рассуждая о волнующем «феномене Феникса».
