Современники относились к Павлу I как к настоящему стихийному бедствию. Люди просвещённого XIX века видели в нём ходячий анекдот. Спустя двести лет после его гибели историки так и не могут определиться с его ролью в истории российского государства. Одни считают его психически невменяемым человеком, другие считают, что он создал военно-политическую диктатуру, третьи считают его умным и способным человеком, который своеобразно действовал согласно действующим обстоятельствам. Но все вместе думают, что его причуды так или иначе не выходили за рамки принятых в то время нравов и обычаев.
«Император был небольшого роста, черты лица его были уродливые, за исключением глаз, которые были очень красивые. И выражение их, когда он не был в гневе, обладало привлекательностью и необычной мягкостью. Он обладал прекрасными манерами и был очень любезен с женщинами. Он обладал литературной начитанностью и умом бойким и открытым. Склонен был к шутке и веселью. Любил искусство, французский язык и литературу знал в совершенстве. Его шутки никогда не носили дурного вкуса. И трудно было себе представить, что боле изящное, чем краткие милостивые слова с которыми он обращался к окружающим в минуты благодушия», — это описание Павла, принадлежащей княгине Дарьи Ливен, как и многие другие отзывы знавших его людей, не слишком вписываются в привычный образ не умного, истеричного и слишком жестокого деспота.
Начиналось всё хорошо, спокойное царствование Елизаветы Петровны. После беспорядка с престолонаследием эпохи дворцовых переворотов, впервые был назначен бесспорный наследник престола, внук Петра I Великий Князь Пётр Фёдорович, будущий Пётр III. В свою очередь в 1754 году у его супруги Екатерины Алексеевной родился законный сын Павел. Злые языки уже тогда говорили, что будущий император не сын своего отца, да и сама Екатерина не особо сильно возражала против подобных упрёков. Так или иначе, будущее мальчика было ясно. Ему предстояло унаследовать после отца российский трон. Но в 1762 году всё смешалось в царском семействе. После смерти Елизаветы через полгода его наследник был свергнут. И при неизвестных до сих пор обстоятельствах был убит. А на предназначенном Павле престоле оказалась его мать, которая этот заговор и возглавила.
В 1762 году мальчик был только статистом в руках куда больше опытных персон. Павел так и остался наследником, мать не собиралась уступать ему место. Однако и не могла его не опасаться. Сын с малых лет попал в поле политических интриг, как знамя всех недовольных Екатериной и стиле её правления. Почти десять лет он учился и взрослел под надзором первого члена Коллегии иностранных дел, и одного из ближайших сподвижников Екатерины Никиты Ивановича Панина, и его же постоянно учтивого и милого оппонента. Именно Панин подал императрице проект создания нового Императорского Совета. Он не посягал на прерогативы монарха, но внушал Екатерине, что «самодержавную власть нельзя в полезное действо произвести иначе, как разумным её разделением между некоторым малым числом избранным к тому единственным персон» Опытный дипломат много чего мог рассказать про бурную историю новейшей России. Дневник воспитателя наследника и подчинённого Панина, Семёна Порошина показывает, что Никита Иванович за обеденным столом раскрывал настоящую причину смерти Петра I , рассуждал о тиранах и революциях при Анне Иоанновной и о смерти её. О придворных обстоятельствах времён Елизаветы. В то же время недовольные гвардейцы уже не раз называли его имя. Осторожный Панин своих планов никогда не раскрывал. Можно полагать, что его целью был не переворот, а установление соправительства Екатерины и Павла, где сам бы он играл роль третьего человека в государстве. Екатерина это знала, но изменить положение она не могла. Она сама первые годы чувствовала себя неуверенно и нуждалась в поддержке. А за Паниным стояла влиятельная придворная партия. Его брат генерал Пётр Панин, камергер и обер-прокурор Сената Александр Куракин, генерал и дипломат князь Николай Репнин, секретарь и единомышленник Панина драматург Фонвизин. В последствии Екатерина признавалась своему секретарю Храповицкому, что по политическим причинам «не убрала его, Павла, от Панина. Все думали, что ежели как не у Панина, так он пропал».
Наталья Алексеевна
20 сентября 1772 года Павлу исполнилось 18 лет. Но в его положении ровно ничего не изменилось. Правда Екатерина в сентябре 1773 года женила сына на выбранной для него принцессе Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская, в православии Великой Княгине Натальи Алексеевной. И тогда же Панин с почётом и богатыми подарками был отставлен от должности воспитателя.
Павел так и остался вечным наследником Екатерина не допускала его к делам. Он был произведён в генерал-адмиралы и формально возглавлял морское ведомство. Но главным лицом в Адмиралтействе стал придворный дипломат Чернышев. Именно он объявлял императорские повеления. Екатерина не ввела сына, несмотря на его просьбы, в Совет при Высочайшем Дворе, где обсуждались важнейшие опросы внутренней и внешней политики. В лучшем случае ему разрешалось присутствовать при чтении писем. Когда в 1783 году Екатерина завела с ним откровенный разговор отношениях с Польшей, Павел был удивлён. Но продолжения не последовало, императрица видела, что сын не склонен следовать её реформам. К тому же она не без основания подозревала его в связях с масонами. Для неё это означала вмешательство иностранцев в российские дела. Правда утверждать точно, что Павел был масоном, мы не можем. Существует несколько версий, но проверить их не возможно.
